Геннадий Федотов

В окне забрезжит луч —

волхвующая сказка, И вербой расцветет ласкающий уют; Запечных бесенят хихиканье и пляска, Как в заморозки ключ,

испуганно замрут...

Лишь в предрассветный час лесной

снотворной влагой На избяную тварь нисходит угомон. Как будто нет судьбы, и про блины

с котягой, Блюдя печной дозор, шушукает заслон.

КТО В ТЕРЕМЕ ЖИВЕТ

«Стоит терем, в тереме ящик, в ящике мучка, в мучке Жучка. Что это такое?» Подобные загадки про печь нередко загадывали в старину своим детям крестьяне. Действительно, русская печь, особенно если она расписана или облицована изразцами, сродни сказочному терему. Под «ящиком» в загадке подразумевалась горнушка — небольшое углубление в поде русской печи. В него хозяйки сгребали раскаленный уголь и засыпали сверху на ночь золой, чтобы сохранить огонь до следующей топки. Нетрудно догадаться, что «Жучка», сидящая в ящике, — это раскаленные, пыша-щие жаром угли, а «мучка» — укрывающая их печная зола. Однако при отгадывании загадки ассоциации с теремом возникают еще и потому, что в печке, точнее, ее опечке, действительно, как в известной сказке, нередко обитают настоящие мышки-норушки. Если одни домашние мыши орудуют под полом и на полу, другие — на чердаке и на потолке, третьи в кладовке и на кухне, то мышь-подпечница держит под контролем печку. Как только после очередной топки печь остынет, мыши осторожно пробираются ровую камеру между заслонкой и

кирпичами. Здесь можно найти хлебные крошки, подсохшую картошку и крупу, выпавшую из чугуна, и другие остатки варева. Особенно вольготно жилось мышам в ту пору, когда в печи сушили грибы, яблоки, морковь и другие овощи и фрукты. Все эти продукты находились в печи довольно долго при сравнительно невысокой температуре. В эту благодатную пору подпечной мыши не только удавалось наесться вволю, но и наполнить сушеными продуктами свои тайные кладовые. Однако выносить сухие продукты через устье печи на шесток бывало довольно опасно, поскольку здесь мышей могла подкараулить кошка. Поэтому более премудрые и хозяйственные мыши проделывали тайные ходы из подпечка прямо на под топливника, особенно в старых, долго простоявших печах. Под прикрытием заслонки мыши свободно разгуливали по поду жаровой камеры как в собственном амбаре. Иногда домочадцы слышали какой-то странный шорох со стороны печи, но не придавали ему особого значения. Напрасно кошка настораживала уши, поджидая воришек на шестке, а они спокойно уходили в свои гнезда по тайному ходу.

Русская печь

Смекалка и сообразительность подпечных мышей нашли отражение в русских народных сказках. Порой они помогали добрым людям в трудную минуту. Например, в одной из таких сказок мышь-подпечница не только спасла жизнь доброй и трудолюбивой девчушке, но и помогла ей стать богатой. Ночью вломился в избу медведь, сказывалось в сказке. «Ну-ка, девушка, — говорит, — туши огни, давай в жмурки играть». Мышка вбежала на плечо девицы и шепчет на ушко: «Не бойся, девица! Скажи: давай! А сама туши огонь да на печь полезай, а я стану бегать и в колокольчик звенеть». Разумеется, медведь не смог поймать юркую мышку и вынужден был утром прислать ей обещанный выигрыш — «воз добра и стадо коней». Мышка же вернулась в подпечек и стала там потихонечку жить себе да поживать. Считалось, что не только в сказке, но и в повседневной жизни живущая в подпечке мышь может оказать добрую услугу. Если у ребенка выпадал молочный зуб, его кидали в подпечек со словами: «Мышка, мышка, возьми зуб липяной, а дай костяной». Подпечной мыши под силу было не только поменять молочный зуб на костяной, но и стать повитухой при рождении одного из героев русской народной сказки — Лутонюшки. Вот как об этом говорится в сказке: «В некоторой деревне жил старик со старухой; детей у них не было. Однажды старик поехал в лес за дровами; это было зимою. Ста-

рик нарубил дров, сколько нужно было, да срубил еще лутошку (липовое полено — Г.Ф.). Приехал домой, дрова на дворе оставил, а лутошку в избу принес и положил в подпечек. На третий день что-то в подпечке зашуршало, а потом кричит: «Тятя! Мама! Выньте меня». Старик поглядел в подпечек и увидел там небольшого мальчика. Вынул его оттуда, показал старухе, и назвали его Лутонюшкой...» Однако кроме мышки-норушки в печном теремке постоянно проживали сверчок-старичок и друг сердечный — таракан запечный. Им также по нраву было ласковое печное тепло, да и кормиться при печи не трудно: то останутся после выпечки хлеба крошки, то молоко из горшка выкипит. Особенно волновались усатые обитатели печи, когда в ней готовили что-нибудь вкусное. Совсем как в стихотворении С. Есенина:

Пахнет рыхлыми драченами; У порога в дежке квас, Над печурками точеными Тараканы лезут в паз.

В отличие от бледно-рыжих тараканов-прусаков, своих современных городских родственников, деревенские запечные тараканы были более крупными и черными, как смоль. Разумеется, у чистоплотных хозяев тараканы встречались редко. Поскольку они не только следили за чистотой, но и вели борьбу с непрошеными гостями. Зимой тараканов вымораживали, а в другое время года выкуривали. И помогала им в этом

Геннадий Федотов

печь. Всем памятно то время, когда избы топились по-черному. Черные печи не имели труб, и дым сначала собирался под потолком, а потом выходил наружу через специальное волоковое окно. Поэтому в курных избах с черными печами не только не водились тараканы, но и другие вредные насекомые. Помня опыт прошлого, хозяева время от времени жарко топили свою «белую печь», выгребали из нее золу с остатками угля и сыпали на под конопляную мякину. Затем, плотно закрыв окна и дверь, они уходили ночевать к соседям. А в это время густой ядовитый дым наполнял избу, убивая наповал тараканов и других непрошеных «гостей». Однако даже после такой газовой атаки некоторые из них все же выживали. Порой невредимыми оставались другие постоянные жители печи — сверчки. Если верить известным поговоркам, то сверчки любили селиться за печью и перед устьем печи — на шестке: «Все сверчки по своим за-печьям сидят» или «Знай, сверчок, свой шесток». Между тем поэт И.Никитин, живший в XIX веке, в одном из своих стихотворений свидетельствовал, что сверчок в их краях предпочитал обитать под печью или в подпечке:

И православных изб жилец,
Известный на Руси певец,

Сверчок стрекочет одиноко Под печью.

К «известному на Руси певцу» крестьяне относились благосклонно. Заслышав его стрекотание, они говорили: «Сверчок поет, бога хвалит». Иногда сверчок оказывал хозяевам избы небольшие услуги, например предсказывал изменение погоды. Было подмечено, что если сверчок в морозный зимний день стрекочет слишком громко, то в ближайшие дни следует ожидать потепление и снегопад. Считалось, что сверчок может предупредить домочадцев о приближающемся несчастье. Обычно в этих случаях он покидал печь и начинал летать по избе.

В суровые зимы, когда на дворе стоял лютый мороз, к постоянным жителям печки прибавлялись вынужденные переселенцы. В подпечек поселяли какую-нибудь мелкую дворовую живность, например кур или кроликов. Вход подпечка закрывали решетчатой дверцей.

Все живое тянулось в стужу к печке. За печкой, в кутном углу, временно поселяли зимой и ранней весной только что появившихся на свет телят и поросят. Всем матушка-печь давала приют, и каждая дворовая живность хотя бы раз спасалась ее благодатным теплом.



54	Геннадий Федотов

В окне забрезжит луч — волхвующая сказка, И вербой расцветет ласкающий уют; Запечных бесенят хихиканье и пляска, Как в заморозки ключ, испуганно замрут...		Лишь в предрассветный час лесной снотворной влагой На избяную тварь нисходит угомон. Как будто нет судьбы, и про блины с котягой, Блюдя печной дозор, шушукает заслон.

КТО В ТЕРЕМЕ ЖИВЕТ «Стоит терем, в тереме ящик, в ящике мучка, в мучке Жучка. Что это такое?» Подобные загадки про печь нередко загадывали в старину своим детям крестьяне. Действительно, русская печь, особенно если она расписана или облицована изразцами, сродни сказочному терему. Под «ящиком» в загадке подразумевалась горнушка — небольшое углубление в поде русской печи. В него хозяйки сгребали раскаленный уголь и засыпали сверху на ночь золой, чтобы сохранить огонь до следующей топки. Нетрудно догадаться, что «Жучка», сидящая в ящике, — это раскаленные, пыша-щие жаром угли, а «мучка» — укрывающая их печная зола. Однако при отгадывании загадки ассоциации с теремом возникают еще и потому, что в печке, точнее, ее опечке, действительно, как в известной сказке, нередко обитают настоящие мышки-норушки. Если одни домашние мыши орудуют под полом и на полу, другие — на чердаке и на потолке, третьи в кладовке и на кухне, то мышь-подпечница держит под контролем печку. Как только после очередной топки печь остынет, мыши осторожно пробираются ровую камеру между заслонкой и		кирпичами. Здесь можно найти хлебные крошки, подсохшую картошку и крупу, выпавшую из чугуна, и другие остатки варева. Особенно вольготно жилось мышам в ту пору, когда в печи сушили грибы, яблоки, морковь и другие овощи и фрукты. Все эти продукты находились в печи довольно долго при сравнительно невысокой температуре. В эту благодатную пору подпечной мыши не только удавалось наесться вволю, но и наполнить сушеными продуктами свои тайные кладовые. Однако выносить сухие продукты через устье печи на шесток бывало довольно опасно, поскольку здесь мышей могла подкараулить кошка. Поэтому более премудрые и хозяйственные мыши проделывали тайные ходы из подпечка прямо на под топливника, особенно в старых, долго простоявших печах. Под прикрытием заслонки мыши свободно разгуливали по поду жаровой камеры как в собственном амбаре. Иногда домочадцы слышали какой-то странный шорох со стороны печи, но не придавали ему особого значения. Напрасно кошка настораживала уши, поджидая воришек на шестке, а они спокойно уходили в свои гнезда по тайному ходу.



	56	Геннадий Федотов

	печь. Всем памятно то время, когда избы топились по-черному. Черные печи не имели труб, и дым сначала собирался под потолком, а потом выходил наружу через специальное волоковое окно. Поэтому в курных избах с черными печами не только не водились тараканы, но и другие вредные насекомые. Помня опыт прошлого, хозяева время от времени жарко топили свою «белую печь», выгребали из нее золу с остатками угля и сыпали на под конопляную мякину. Затем, плотно закрыв окна и дверь, они уходили ночевать к соседям. А в это время густой ядовитый дым наполнял избу, убивая наповал тараканов и других непрошеных «гостей». Однако даже после такой газовой атаки некоторые из них все же выживали. Порой невредимыми оставались другие постоянные жители печи — сверчки. Если верить известным поговоркам, то сверчки любили селиться за печью и перед устьем печи — на шестке: «Все сверчки по своим за-печьям сидят» или «Знай, сверчок, свой шесток». Между тем поэт И.Никитин, живший в XIX веке, в одном из своих стихотворений свидетельствовал, что сверчок в их краях предпочитал обитать под печью или в подпечке: И православных изб жилец, Известный на Руси певец,	Сверчок стрекочет одиноко Под печью. К «известному на Руси певцу» крестьяне относились благосклонно. Заслышав его стрекотание, они говорили: «Сверчок поет, бога хвалит». Иногда сверчок оказывал хозяевам избы небольшие услуги, например предсказывал изменение погоды. Было подмечено, что если сверчок в морозный зимний день стрекочет слишком громко, то в ближайшие дни следует ожидать потепление и снегопад. Считалось, что сверчок может предупредить домочадцев о приближающемся несчастье. Обычно в этих случаях он покидал печь и начинал летать по избе. В суровые зимы, когда на дворе стоял лютый мороз, к постоянным жителям печки прибавлялись вынужденные переселенцы. В подпечек поселяли какую-нибудь мелкую дворовую живность, например кур или кроликов. Вход подпечка закрывали решетчатой дверцей. Все живое тянулось в стужу к печке. За печкой, в кутном углу, временно поселяли зимой и ранней весной только что появившихся на свет телят и поросят. Всем матушка-печь давала приют, и каждая дворовая живность хотя бы раз спасалась ее благодатным теплом.